Пешком по железной дороге

После отмены крепостного права жизнь крестьян не стала лучше. Земля досталась помещикам. Кто-то из художников сделал такой рисунок: крестьянин стоит на одной ноге, а другую ему поставить некуда — так мало у него земли. У крестьян не было скота, хороших орудий — обрабатывать поле. Крестьяне потянулись в город на заработки. В то время в России быстро развивалась промышленность. На заводах, фабриках нужны были рабочие. Строились железные дороги. Нужны были тысячи строителей.
Крестьяне шли строить «железку» — так называли они железную дорогу. В глухих лесах, в голой степи, вдали от жилья рабочие возводили насыпь, укладывали рельсы и шпалы. Тачка, лопата, молот да собственные руки и плечи — других «механизмов» у них не было. Жили строители, как кроты, в темных, наскоро вырытых землянках. За свой труд они получали гроши.

К. Савицкий. Ремонтные работы на железной дороге.

Одна газета рассказывала: после окончания строительства железной дороги рабочим-строителям, грязным и оборванным, не продали билетов на поезд, чтобы вернуться домой; и они брели пешком вдоль построенного ими пути.
Труд рабочих, строителей «железки», показал художник Савицкий. Его картина называется «Ремонтные работы на железной дороге».

Почему рассердилась газета

Когда картина Савицкого появилась на Третьей передвижной выставке, правительственная газета рассердилась:
«Что за картина! Рабочие копают и возят землю. Возят и копают — и все!..»
Но потому и рассердилась газета, что художник выбрал в герои рабочих, показал их каторжный труд.
Вот везет тяжело груженную тачку рабочий с белым платком на голове. Его могучие руки, широкие плечи, уверенные движения выдают огромную силу. Видно, он и душою крепок, никакой труд не сломит его, не согнет. За ним привычно толкает тачку угрюмый усач с нависшими на лоб волосами — он погружен в свои невеселые мысли. Третьим идет юноша, почти мальчик: он очень устал, у него уже нет сил сжимать рукояти тачки. К рукоятям привязана лямка — рабочие перекидывают ее через плечи, чтобы, обессилев, не выпустить тачку из рук. Лямка глубоко врезалась в худые плечи мальчика.
Вдали на пригорке стоит надсмотрщик в картузе, поддевке и красной рубахе навыпуск. В руке у него палка. Он готов обругать, а то и ударить каждого, кто на минуту замешкается, остановится, распрямит спину. Но когда видишь крепкие фигуры рабочих на переднем плане и этого толстого надсмотрщика далеко позади, чувствуешь, что, хоть он и командует, сила не на его стороне.
И это, наверно, тоже не понравилось газете.

Светлое чувство

Стасов говорил, что картина Мясоедова «Косцы» полна поэзии, светлого чувства, чего-то здорового и торжественного.
Художник Мясоедов, конечно, понимал, как тяжел крестьянский труд. Но он хотел показать, что работа для крестьянина не только тягота. Она и радость. Недаром народ воспел свой труд в песнях.
Один за другим выходят из золотого моря косцы. Первый — могучий старик богатырь. За ним другой — помоложе. Третий — юноша. Они не похожи на своих братьев с картины Савицкого. Их лица уверенны и спокойны. В их движениях нет ни натуги, ни усталости. На голове у старшего крестьянина — словно корона — венок из золотых колосьев.
Пейзаж у Савицкого тусклый, унылый. Солнце не делает его веселее. Побелело от зноя небо. Выгорела трава. Серой пылью искрошилась земля.

Г. Мясоедов. Косцы.

У. Мясоедова все весело, празднично — золотая рожь, голубое небо, розовые облака.
Возле «Косцов» Мясоедова вспоминается шишкинская «Рожь». «Русское богатство», — говорил Шишкин про золотую ниву. И Мясоедов, соглашаясь с ним, прибавляет: русское богатство — и эта золотая рожь, и эти сильные, красивые люди, которые растили ее.

«Колдун, не мешай пировать!»

В крестьянской избе играют свадьбу. В красном углу под образами стоят молодые. За столами расположились родственники, соседи. Начался веселый пир. Вдруг дверь отворилась, и в избу вошел старик в закиданном снегом тулупе, с суковатой палкой в руке. Это был деревенский колдун. Все испуганно обернулись к двери. Смолкли разговоры, шутки. Хозяева спешат задобрить незваного гостя — подносят ему хлеб-соль. Рассердится колдун — сглазит, нагонит болезнь, изведет красоту...
Картина называется: «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу». Ее написал Василий Максимович Максимов.
Работа над картиной началась с воспоминаний. Художник был мальчиком, когда женился его старший брат.

В. Максимов. Приход колдуна на сельскую свадьбу.

— Молодые стояли в красном углу, оба они очень красивые, все любовались ими...— рассказывал художник.— Вдруг вошел какой-то человек с собакой и, не снимая шапки, стоял у порога. Все гости переглянулись и шептали друг другу: «Колдун, колдун пришел». Тогда дядя встал и громко сказал: «Колдун, подойди сюда, выпей за здоровье молодых и не мешай пировать». Поднесли колдуну чарку, сунули ему в руку какую-то монету, и колдун исчез со своей собакой».
Максимов был, наверно, самый крестьянский художник среди передвижников. Он родился и вырос в деревне и после, уже известным художником, подолгу жил среди крестьян. Обыкновенная изба служила ему и жилищем и мастерской. Героев для своих картин он искал, приглядываясь к знакомым крестьянам. Эти же люди становились его первыми зрителями. Их советы художник очень ценил. Он признавался, что многое в своих картинах переделывал по замечаниям деревенских друзей.
Когда на Передвижную выставку привозили новую картину Максимова, Крамской обычно долго ее рассматривал. Подходил совсем близко и отступал, и присаживался перед ней на корточки. Поднимался и говорил, растроганный: «Сам народ написал свою картину...»

Минута из жизни мальчика

В. Маковский. Свидание.

У картины Владимира Егоровича Маковского «Свидание» вспомним знакомые нам картины Перова.
Сначала — «Проводы покойника». Кажется, что общего? Там — хоронят крестьянина. Здесь — мать пришла проведать сына, отданного «в люди».
Но попробуем представить себе судьбу мальчика, крестьянского сына, который на картине Перова притулился в санях рядом с гробом отца.
В деревне голодно, кормить детей нечем. А в городе требуются рабочие руки. Если поклониться хозяину какой-нибудь мастерской, сапожной, слесарной или столярной, если попросить как следует, глядишь — и возьмет мальчонку в учение. Жалованья платить, конечно, не будет, но ремесло в руки даст.
 О том, как жилось таким мальчикам-ученикам в городе, рассказывает другая этина Перова—«Тройка».

И вот мать пришла из деревни поглядеть на сына. В холодных сенях, куда пустил ее хозяин мастерской, она присела на лавку. Устала. Идти, наверно, пришлось пешком. Рядом, у бочки с водой, стоит ее посошок. На полу лежит тощая котомка. Гостинцев сыну купила один белый калач. Мальчик стоит перед ней нечесаный, босой, в грязной рубахе и рваном фартуке. Он жадно вцепился в калач зубами. Мать пригорюнилась, глядя на сына. Вся его жизнь тотчас ей открылась. А делать нечего. Еще минута-другая — и надо расставаться.

Из книги Владимира Порудоминского "Первая третьяковка".